На дворе XXI век, однако люди продолжают верить в различные паранормальные явления, обращаются к гадалкам, знахарям, вступают в секты. Последние особенно опасны, так как воздействуют на психику целых групп людей, превращая их в покорных рабов. Как правило, большинство сект — это мошеннические организации, которые высасывают из адептов все соки, отнимают имущество. Человек хочет решить свои проблемы, верит в чудо, и этим пользуются разные негодяи.
Секты на территории современной России функционировали еще в эпоху империи, затем стали появляться в Советском Союзе. В СССР власть жёстко пресекала деятельность таких организаций, к тому же сектанты не могли тягаться с мощной коммунистической идеологией.
После распада Советского Союза всё изменилось. В 1990-е годы, как грибы после дождя, появились разные организации, которые собирали целые армии адептов. И это не мудрено, ведь люди искали отраду, спасение, живя в стране, где была нищета, войны между криминальными группировками, а «светлое будущее» оказалось обманом.
Лидеры сект являются прежде всего прекрасными психологами и умеют манипулировать психикой потенциальных жертв. Предпочтение отдаётся людям с низким критическим мышлением, неагрессивным; тем, кто пережил сильный стресс: потерю близких, банкротство, измену. Сегодня людей вербуют преимущественно через соцсети, особенно молодёжь, которая выкладывает у себя на страницах практически всё о себе.
Вступив в секту, человек становится её частью и в большинстве случаев теряет прежние социальные связи — с семьёй, друзьями, знакомыми. Ведь все они несут потенциальную угрозу для руководства секты, поскольку могут «вырвать» человека из сектантских пут. В некоторых сектах для контроля за «прихожанами» используют наркотические вещества, гипноз и прочие штучки. Человек лишается имущества, бесплатно трудится на благо секты, боясь быть наказанным или изгнанным, — становится зависимым, словно наркоман. Сектант готов терпеть унижения, различные наказания, отказывается от лечения, даже если сильно болен. Например, в секте «Дивья Лока» в порядке вещей были телесные наказания, издевательства (уринотерапия, употребление навоза), самоубийства. Несмотря на то, что о многих происходивших там ужасных вещах общество узнало еще в 2014 году, спецназ и сотрудники СК окончательно закрыли вопрос со штаб-квартирой секты в деревне Чухломка (Нижегородская область) только в августе 2024-го.
Согласно официальным данным, в стране в той или иной мере задействованы в сектантской деятельности более миллиона человек.
Рассказать о современных сектах России и их методах вербовки согласился Александр Дворкин, профессор и заведующий кафедрой сектоведения Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета.
— Александр Леонидович, в 1990-е и нулевые секты были настоящим бичом общества — многие люди теряли жильё, работу и пытались найти в них спасение. А как сейчас обстоит дело с сектами? Много ли людей туда попадают?
— Ситуация остается угрожающей. Просто в 1990-е и нулевые сектантские вербовщики в основном работали на улице. Сейчас их там видно меньше. И поэтому многие считают, что ситуация утратила свою остроту. Но на самом деле это не так, потому что большая часть сектантской вербовки проводится через социальные сети. Такая вербовка намного эффективней, чем уличная. Уличный вербовщик должен мгновенно вычислить, что человека интересует, с какими словами к нему обратиться; понять, какое стрессовое состояние переживает человек, поскольку в стрессе он наиболее внушаем. В уличной вербовке достаточно большой процент неудач: вербовщик что-то не то скажет, и люди проходят мимо или не обращают на него внимания. Что касается вербовщиков через социальную сеть, то их появилось очень много. Они посещают разные страницы. Тем более что молодёжь сейчас в соцсетях сообщает о себе абсолютно всё, начиная с того, что они ели на завтрак, и заканчивая всеми своими пристрастиями.
Дальше какой-то человек зарегистрируется у вас в друзьях и будет «висеть» какое-то время, до той поры, пока не поймёт, что вы переживаете стресс или что у вас сложная жизненная ситуация. И тут вдруг, как по волшебству, приходит очень заманчивое предложение. И не от человека с улицы, не от того, кого в первый раз увидели, а от одного из ваших друзей в соцсетях, который сидит там месяцы, а может и годы, и который периодически что-то писал вам. Более того, если уличного вербовщика мы видим — это живой человек, то того, который будет вербовать вас через соцсети, вы даже не знаете. Да, там будет его имя, аватарка, но нет никакой гарантии, что они соответствуют действительности. Это очень облегчает задачи вербовщика.
— Какие социальные слои населения и возрастные категории наиболее уязвимы для действий современных вербовщиков?
— Практически все. Для того чтобы человек попал в секту, необходимо, чтобы совпали два условия. Первое — чтобы приманка секты соответствовала потребностям человека. Второе — чтобы человек был в нужном состоянии, то есть в состоянии стресса. Чем сильнее стресс — тем человек более внушаем. Что касается приманки, то, как я уже говорил, с помощью соцсетей вербовщик может хорошо изучить интересы потенциальной жертвы. Если учитывать, что сейчас очень многие люди переживают стресс, то это значительно облегчает возможности для сектантской вербовки. По тем же схемам действуют разные телефонные мошенники, чтобы получить ваши деньги. Но секта прежде всего строится вокруг власти. Если телефонные мошенники пытаются по-быстрому завладеть вашими деньгами, то для сектантов главное — на длительное время, возможно на годы, завладеть сознанием человека, вовлечь его в организацию, где он будет вкалывать на благо секты.
— Современную молодёжь вербовщики чем привлекают? Она ведь такая компьютеризированная, вся в играх…
— В секту не приглашают. Приглашают на молодёжные тусовки, тренинги личностного роста, повышения внутреннего потенциала, на курсы пикапа, занятия йогой, на занятия восточными или же славянскими единоборствами, в кружки восточных танцев. Да много куда… Приглашают послушать какого-то гуру, который побывал в Индии и знает ответы на все вопросы. Или же на встречу с православным старцем, который живёт отшельником в скиту и творит чудеса. Либо на встречу с доктором, который может диагностировать не только те болезни, о которых знает человек, но и те, о которых даже не догадывается. Я могу перечислить очень много разных приманок. Всегда можно найти потребности человека. Для одних это древняя философия, для других — новое прочтение истории, для третьих — музыка и много-много чего другого.
— Понятно, что статистику по сектам вряд ли кто-то ведёт, но какие-то оценочные цифры есть? Сколько людей поражено этой заразой?
— Статистики нет, но сейчас трудно найти человека, у которого знакомые или близкие не переживали бы вербовку секты.
— А власти как-то борются с сектами?
— В России запретили «Свидетелей Иеговы» (названа экстремистской организацией по решению Верховного Суда РФ), признали нежелательной организацией зловещую секту сайентологов. У нас была запрещена китайская секта «Фалуньгун» (Минюст России включил в реестр нежелательных НПО), которая действовала под видом кружков цигун. Целый ряд неопятидесятнических сект у нас запрещены или признаны нежелательными. Конечно, борьба идёт. Недавно была запрещена украинская секта «АлатРа» (организация, признанная Генпрокуратурой РФ нежелательной). Её признали экстремистской. Секта Светланы Пеуновой (признана Минюстом России иноагентом) тоже объявлена экстремистской. Первое, что приходит на ум, — эти списки большие, и это не 90-е.
— А ещё действуют какие-то секты? Если действуют, то почему?
— Да, конечно. Как почему? Потому что секта — это власть и деньги. Лидерам сект хочется постоянно увеличивать своё благосостояние. Нужно признать, что полностью секты невозможно победить. Это как преступность. В любом обществе, каким бы оно ни было, всегда будет преступность. Но есть общества, где преступность под жёстким контролем, а есть общества, где царит криминальный беспредел. Так же и с сектами.
— Секта предполагает публичность. Её же можно обнаружить…
— А дальше? Секту закрыть можно только по решению суда. Нужно доказать, что она ведёт противоправную деятельность. А это не так-то просто. Сектанты довольно хитрые, и предъявить в суде доказательства бывает очень сложно. До того времени, когда человек находится в секте, он себя не считает потерпевшим. Когда люди выходят из секты, подавляющее большинство тоже не хотят подавать в суд. Они пытаются забыть об этом, как о страшном сне. Стесняются, боятся. В лучшем случае, может быть, один процент соглашается бороться с сектой. Но часто за давностью лет бывает что-то сложно доказать. Поэтому бороться с разными сектами юридически очень сложно.
— Какие секты наиболее влиятельные на сегодняшний день в России?
— Это сектантское движение неопятидесятников. Это не секта, а движение, которое состоит из многих независимых сект, у которых более-менее единая идеология. Это и общество «Знаний Кришны». Это и мормоны. Сегодня они себя очень тихо ведут, затаились, выжидают своё время. Ещё «Анастасийцы» или «Звенящие кедры России». Вполне «русская» секта, очень активно распространяется. Ещё разные коммерческие культы. Самые известные из них — «Гербалайф», Greenway. Последняя вполне российская, несмотря на название. Прямо говоря — пирамида. Неоязычество в России очень распространено, может быть чуть меньше, чем в Украине. И, к сожалению, продолжает расти. Это движение, внутри которого много сект. Они создают альтернативную историю с ненавистью к православию, с ненавистью к подлинной истории России, с вымышленной дохристианской цивилизацией.
— К Вам много обращались за помощью?
— Всё время обращаются.
— А самые яркие случаи из последних?
— Сейчас работаем с пострадавшей от секты Greenway. Она была вовлечена в эту секту, несколько лет её там удерживали, эксплуатировали, фактически ограбили. Заставляли работать на себя, вносить деньги, вовлекать других людей. На разных семинарах ей внушали, что у неё всё есть. А если она утратит веру, всё потеряет. Главная проблема неопятидесятников — это то, что мы называем «платье голого короля». Когда говорят, что ты должен быть здоровым и богатым, а если ты не такой, значит, ты не настоящий христианин. Будешь ещё больше болеть и страдать, а потом попадёшь в ад. Чтобы разбогатеть и выздороветь, ты должен поверить. Если скажешь, что здоров и богат с настоящей верой, то тогда всё это получишь. Если это не наступает, значит, ты это сказал без веры. Вот что держит людей. Человек видит, что ничего не происходит, и думает, что ему надо ещё больше веры, и так держится в секте. Этот алгоритм очень сложно сломать.
— А можно, например, увеличить сроки уголовной ответственности для организаторов сект? Можно создать, прописать чёткие критерии сект?
— Это не поможет. Суды будут завалены массами исков. А если секта выиграет суд, то к ней потом вообще не подберёшься…
— По Вашему мнению, в чем самая большая опасность распространения сект в нашей стране? И какие наиболее эффективные способы борьбы с ними?
— Главная опасность в том, что человек становится послушной игрушкой в руках другого человека и даже целой организации. И цели, задачи руководства секты ему неизвестны. Да, человек имеет право на свободный выбор, но он должен всё сопоставить, знать, что он делает. Задача сектантов — затащить человека в организацию, прежде чем он об этой организации всё узнает. Это и опасно для государства, поскольку сектантские организации имеют свои интересы, которые несовместимы с интересами государства. Что делать? Распространять информацию. Люди должны понимать, что важно не прислушиваться к первому предложению, каким бы заманчивым оно ни было. Никогда не следует принимать решение прямо сейчас, мгновенно. Нужно переждать, остыть, подумать, всё взвесить, посоветоваться с близкими людьми. И тогда, скорее всего, вы поймёте, что это вам не нужно.
«Советская Адыгея».
Отправить ответ