В Азербайджане каждый ребенок знает великого поэта Низами, создавшего бессмертную поэму о такой же бессмертной любви Лейли и Меджнуна.
Хорошо знающий родную армянскую национальную литературу, Межлум Айвазов также хорошо знает азербайджанскую литературу и безукоризненно говорит на языке Низами. Это я к тому, что странно и причудливо переплетаются судьбы стран и людей.
Так вот, азербайджанское телевидение много лет тому назад снимало сюжет об армянине Межлуме и адыгейке Саре, которые волей судьбы познакомились в Ашхабаде, а жили в Азерабайджане вместе с мамой Межлума Маней Самвеловной и их сыном Ринатом. Хотелось бы напомнить, что интернациональная семья в начале 90-х попала в водоворот этнического конфликта, разгоревшегося между Арменией и Азербайджаном.
В результате армяно-азербайджанского конфликта 350-тысячное армянское население покинуло территорию Азербайджана, и многие оказались в России. Межлум и Сара пригласили к себе Маню Самвеловну и братьев Межлума в Гиагинскую. Так большая семья смешала армяно-азербайджанско-адыгейские корни. Драма почище «Лейли и Меджнун».
Но сказкам — свои сказки, а реальная жизнь бывает покруче.
К примеру, в крови внуков Айвазовых течет еще и русская, и грузинская кровь. Разбираться в том нет смысла, поскольку самый глубокий смысл оказался в словах Межлума: «Мы все опыленные армянской пыльцой любви».
Сара принцип этой любви определяет русской поговоркой «Муж — голова, жена — шея». Но, судя по характеру библейской Сары, женщина с этим именем далеко не покорная жена, пассивно сопровождающая мужа. Это личность с твёрдой волей и сильным характером, побуждавшим её принимать самостоятельные решения и осуществлять их, когда того требуют обстоятельства. Адыгейская Сара сама говорит о себе так: «Если я хочу чего добиться, я добьюсь, не умаляя значимости мужа. Несмотря на наши национальные традиции, уже даже мое поколение ослабило свое преклонение перед мужчиной. Но в своей самостоятельности я никогда не перешагну грань, заложенную в крови народа».
О своей маме Сара говорит, как об эталоне адыгейской женщины. Но и главной чертой ее характера были твердость и непреклонность в решениях. Кстати, ее братом был человек огромной воли, легендарной личностью — Юрий Хаджиметович Тхайцухов. А в роду Тхайцуховых гордых и непокладистых было много.
Девушкой Сара росла статной, высокой, красивой. Как-то в ауле ею восхитились женщины. На их дифирамбы мама Сары сказала так: «У моей дочки такой язык, что если она скажет, то любого перережет пополам». Сара, узнав о такой двузначной оценке, рассердилась на маму. Мол, я так никогда замуж не выйду. Но мамина мудрость все поставила на свои места.
— Если я буду тебя хвалить, это не значит, что ты более удачно выйдешь замуж. А если я тебя буду ругать, то того, кто тебя любит, моя материнская критика не остановит.
Такой же мудрой была и армянская мама Маня Самвеловна. Когда она приехала к сыну и невестке в Ашхабад, то туркменским женщинам она сказала, что ее невестка — русская.
— Почему вы решили назвать меня русской? — поинтересовалась у нее Сара.
— Дочка, да мне хоть туркмен, хоть грузин — всё одно. Люди хорошие везде живут. Но, поверь, даже городские туркменки, а не то что из кишлаков, не знают, кто такие адыгейцы. Для них в России все — русские.
— И правда. Ведь я своего мужа сроду не называю Межлум. Для меня он всегда — Миша. А мой сын Ринат, пожив с нами в Азербайджане, разговаривал со сверстниками на армянском языке. Так что все хорошие люди мне по душе, — говорит Сара. — И все же моя большая мечта — когда-нибудь побывать на истинной родине Миши — в Ереване. Прекрасней города, наверное, нет. Может, потому, что этот город — моя мечта.
Сара и Межлум сейчас на пенсии. Она многие годы работала аппаратчиком на Гиагинском молзаводе.
— Я делала настоящее масло, — говорит Сара. — А Миша работал на предприятии Юрия Хаджиметовича Тхайцухова.
Сара и Межлум много лет вместе. У них растут внуки. Спокойная жизнь, «опыленная армянской пыльцой любви». Миша не очень любит адыгейский щипс, но просит Сару приготовить армянский холодный суп чихиртму с лобио. Но если углубиться, то это блюдо более из грузинской кухни и частично из азербайджанской. Впрочем, какая разница, если все мы живем по одному принципу: не перешагнуть грани, заложенные в традиции твоего народа.
А. ВИЗНЯК.
Отправить ответ