Про таких людей говорят: поцелованный Богом.
И дело не в образном выражении. Воспитывался Николай Андреевич Сорокин в богоприятной семье. Его родители были певчими церковного хора, несли послушание. Когда Николаю Андреевичу было годика два, настоятеля местного храма арестовали. И чтобы избежать такой же участи, родители из села Молашевка Воронежской губернии перебрались на Кубань. Но беда так и не обошла эту праведную семью. В 4 года Николай остался сиротой без матери, которая покинула этот мир с тихой молитвой.
Отец вскоре женился, родились трое детей, и все заботы по дому, хозяйству и о младших ребятишках легли на плечи Николая. Мечты об учебе пришлось оставить. Так бы и покатились его дни и годы, но характер парнишки воспротивился издевательствам со стороны мачехи, и в 15 лет Николай ушел из дома, отправившись пешком в Ставропольские края.
На пути встретился первый совхоз. Николай не стал искушать судьбу и свернул в контору, чтобы попроситься на работу. Взяли на ферму, которая стала его пристанищем. Он и трудился, и жил в коровнике почти год. А поскольку в окружении его были почти все женщины — доярки да телятницы — то Николай стал объектом их обсуждений.
— Тебе жениться надо, — говорили они, и не шутили.
Подыскали невесту, и в 16 лет Николай стал мужем, а еще через год — отцом.
Хозяин он был хороший, семье опорой и надеждой. Но образования у Николая не было никакого. А поскольку неучей в армию в СССР не брали, то решил Николай наверстать упущенное и пошел в вечернюю школу.
Лиха беда — начало. Учеба давалась легко и в удовольствие. За три месяца молодой отец научился писать и читать, и получил за это свидетельство о завершении начального обучения. Но для Николая этот документ не был предметом остановки в образовательном процессе. Он сам впоследствии не раз говорил о том, что ни на минуту не делал остановки в обучении. Учился везде и всему — в армии, пополнял знания и после службы. И получил-таки заслуженный документ. Да еще какой! С хорошими и отличными оценками.
Но вернемся к армейской службе. Три года он верой и правдой служил на границе с Ираном, о чем Николай Андреевич рассказывает интересно, с юмором.
— Пограничный участок заставы надо было пройти за два часа: час туда и столько же обратно. А потом 4 часа зорко следить за состоянием границы и нейтральной полосы, грунт на которой, в случае нарушения, всегда мог выдать следы хоть человека, хоть зверя, — рассказывает Сорокин. — Ходили пограничники по два человека с собакой.
Картину погранзаставы дополняли вышка и дозор на лошадях.
— На границе с Ираном служба была неспокойна, как и нестабильные с этой страной отношения. Нарушений было немало.
Пограничники наблюдали, как иранские пастухи пасли на верблюдах своих овец. Под видом этих пастухов и случались незаконные переходы «пахоты» — нейтральной полосы. Конечно же, нарушителей задерживали.
Интересно было послушать моего собеседника о том, что такое дозор-секрет. Это когда пограничник спрятан от глаз постороннего и наблюдает из своего «хрона» за границей. Сидит пограничник или лежит неподвижно хоть в снег, хоть в дождь или зной.
Кроме непосредственного выполнения служебных заданий, тренировал собак, будучи назначенным старшим вожатым служебных собак.
На границе он провел почти 10 лет.
За безупречную службу и предотвращение нарушений границы Николай Андреевич имеет награды, как отличник боевой и политической подготовки. Награды «монетизированы», пограничник сегодня получает небольшую надбавку к пенсии.
В Гиагинской он работал на сахарном заводе машинистом-экскаваторщиком 5-го разряда. После выхода на пенсию не успокоил свой интерес к жизни. Любит петь хорошие песни, особенно старинные. Он — прекрасный огородник и садовод. Особенно хороши у него арбузы, дыни, тыквы.
Вроде бы обычная судьба человека. Но меня поразило то, что лишённый материнской заботы, совершенно безграмотный, он сам крепко стал на ноги. Своим трудом и целеустремленностью заслужил уважение и признание общества. Бог ли тому был в помощь или характер — не важно. Важно то, что Николай Андреевич Сорокин — человек со стержнем.
Н. ДРЫКОВА.
Отправить ответ