Он пришел в редакцию нашей газеты и как-то сразу обратил на себя внимание. Статный, седовласый, удивительной глубины умные молодые глаза… И еще — речь. Спокойная, окрашенная тревогой и такой же глубинной заботой о том главном, чему посвятил всю свою большую жизнь.
Открывая очередной номер районки, Павел Антонович Землянский всегда ищет материал о сельском хозяйстве. В свои восемьдесят с лишним он живет так, будто ему снова надо туда, в поле, в МТС, в бригаду, в колхоз…
Туда же, к землям крестьянских и фермерских хозяйств, к людям села призывает он быть ближе нашего брата-газетчика. Сетует: мало пишем на эту тему.
Пытаюсь оправдаться. Мол, времена сейчас изменились, аграрии уже не те, что в годы его молодости…
— Да времена всё те же, — не соглашается Землянский. — А вот отношение людей к земле меня, действительно, волнует. Какую мы землю оставим потомкам — вот главный вопрос. Она, родимая, много что за все времена испытала и вынесла, но её терпение не бесконечно. Она ведь и наказать нас может. И наказывает. Рядом с нами — ростовские аграрии уже почувствовали многие необратимые процессы. В погоне за прибылью фермеры и арендаторы забыли, что такое севообороты, из-за сокращения поголовья в животноводстве почти не используют органику, а увлекаются «химией». Кто этим земледельцам позволил сеять подсолнечник чуть ли не через два-три года на одних и тех же полях, а не через восемь, как и положено по науке? Разве они не знают, что среди пропашно-технических культур больше других питательные вещества из почвы забирает подсолнечник, поскольку его корни проникают на очень большую глубину. И на Кубани, и в Адыгее — те же проблемы. Контроль за земледелием ослаблен.
Павел Антонович как-то зашел и к специалистам районного отдела по сельскому хозяйству, призванных держать на контроле все процессы, происходящие в земледельческой отрасли, и, мягко говоря, не был удовлетворен ответами на свои вопросы.
— Я думаю, что о наших успехах и неудачах потомки будут судить именно по той ситуации, которую мы создали из-за приниженной роли управляемости отраслью.
То, что земля после колхозов перешла к фермерам, арендаторам — фактор сам по себе неплохой, — считает Павел Антонович. — Но если уж взялся за это непростое дело, будь добр, поучись сначала, наберись опыта. Потому что без науки в сельском хозяйстве хороших результатов не добиться.
Не соблюдаешь севообороты, не понимаешь значения предшественников, игнорируешь органику в угоду гербицидам и ядохимикатам — отвечай за свои действия и перед законом, и перед людьми. К сожалению, намерения различных фермерских ассоциаций узаконить изъятие сельхозугодий у нерадивых хозяев пока не реализуются в той мере, в какой бы хотелось.
Говорить с Павлом Антоновичем интересно и непросто. Он искренен, часто прямолинеен в оценках. Пустопорожних разговоров не терпит. Впрочем, поступать так, как позволяют его собственные убеждения, нередко приносило ему многие сложности в жизни. Случались конфликты и с партийным руководством.
Но он и тогда, и теперь продолжает ратовать за то, чтобы ужесточать спрос за нерациональное использование сельхозугодий вплоть до их изъятия. А вот добросовестных землепользователей надо поощрять и непременно больше рассказывать о них в средствах массовой информации. К человеку, прожившему большую и достойную жизнь, грех не прислушаться.
Ему не было и шести годков, когда началась война. Отец, как и полагается, ушел защищать Родину. Маму с тремя детьми и коровой забрал к себе жить дедушка. Кормились с огорода, который обрабатывали, в том числе и детскими руками. Копали лопатами, вилами, работали от зари до ночи. Землю семья любила и относилась к ней, как к драгоценности. Распоряжались каждым сантиметром рачительно и грамотно. Сажали кукурузу, а рядом — фасоль, в междурядьях — тыкву. И урожай радовал. Хватало, чтобы не голодовать. Внуков учил трудиться дедушка.
— Он все лето заготавливал сено так, чтобы корма скотинке хватало до 1 мая, — вспоминает Павел Антонович. — Однажды в наш двор приехали какие-то люди и, не ведя долгих разговоров, ополовинили наше сено. Оказалось, что колхозные лошади по нерадивости людей, забывших, что летний день год кормит, остались без сена.
После окончания 7 класса Павел поступил в лесохозяйственный техникум, получил специальность техника-механика. Трудился в МТС, работал монтажником на сахарном заводе, пять лет — механиком, а затем главным инженером в объединенном, самом большом в районе, колхозе имени Ленина. Хозяйство большое — 14 тысяч гектаров земли — требовало грамотного управления. И Павел Антонович по настоянию первого секретаря райкома партии П.И. Артюха едет на повышение руководящих кадров, чтобы впоследствии возглавить колхоз.
Землянский нередко вступал в разногласие с партийным руководством района и «гнул свою линию», в основном по вопросам землепользования. Павел Антонович проявлял нетерпимость, когда видел неграмотное, халатное отношение к земле.
— Нельзя относиться к ней так, будто мы живем на чужой планете, — жестко говорил Землянский на проводимых в своем колхозе планерках. Многие и сегодня вспоминают, как председатель отчитывал нерадивых за любой сбой в работе. Тем не менее, главную вину всегда относил на свой счет.
— Если в хозяйстве есть недоработки, значит, виноват я, председатель. А поэтому в колхозе работа шла нормально. И о тех годах я всегда вспоминаю, как о самых лучших в своей жизни.
Мы много работали, в уборку хлебов оставались в поле до глубокой ночи. С шести утра — уже на ногах. Это был обычный уклад жизни многих селян. Трудности и напряженный ритм закаляли, приносили удовлетворение.
Когда пришли новые времена, и колхозную землю «разобрали» собственники, Павел Антонович организовал свое крестьянское хозяйство.
Землю взял не лучшую, по балкам. Но 11 лет на 16 гектарах взрастала пшеница, клейковина которой достигала 32 процентов, радовали ячмень, кукуруза.
— Подсолнечник я за эти годы сеял дважды: в начале и второй раз через 8 лет, как того требовали севообороты. Урожайность маслосемян была не ниже 28 центнеров с гектара. Чтобы реанимировать бедную землю, для пахоты я использовал только плантажный плуг, который глубоко рыхлит землю, не тревожа плодородные пласты. Завез дефекат, балку превратил в маленький прудик, сделал отводной канал.
Кстати, у Землянского уже был опыт реанимирования бросовых земель. В станице Келермесской, к примеру, он раскорчевывал кустарники, и на этой земле впоследствии росла прекрасная капуста.
Жадный до всего нового и любопытного, Павел Антонович постоянно что-то изобретал, совершенствовал, обновлял. В шестьдесят седьмом году он инициировал строительство мехтока, зерноочистительного пункта и початкоочистителя. К его рационализаторским инициативам глубокий интерес проявлял секретарь райкома партии Артюх, которого Землянский убедил в необходимости при-обрести для района трансформаторную подстанцию.
Любил ли он свою работу?
— Я понимал, что надо делать эту работу, — сказал Землянский.
Сказал так буднично, будто «за эту работу» почетный гражданин станицы Гиагинской не был награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почета», медалью «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина». Да и руководимому им колхозу не раз вручалось переходящее Красное знамя за высокие показатели в сельскохозяйственном производстве.
— Я часто вспоминаю людей, с которыми работал. Это были прекрасные руководители района и специалисты различных отраслей сельскохозяйственного производства: Артюх, Смирнов, Педан, Рогов, Шевляков, Филатов, Корчевников… Да и сейчас есть настоящие профессионалы, сельские «профессоры»-аграрии. Уважаю фермера-ветерана Александра Павловича Лизогубова. Ему уже за 70, но это человек современной формации, нового мышления, переживший и преодолевший многие трудности, работая на своей земле.
Немало потерь и сложностей было в жизни и у самого Землянского. В том числе и человеческих.
В его почтенном возрасте трудно, порой, даются походы из дома. Но пять могилок в станице Келермесской и две в Гиагинской требуют ухода и сохранения памяти. Никогда не позволяя быть для кого-то бременем, Павел Антонович, не ленясь, занимается собой, привыкнув многие годы к физическим нагрузкам, к ежедневной зарядке, ходьбе.
Да, многое в жизни Землянского уже в прошлом. Но опыт таких, как он, вряд ли менее востребован сегодня. Павел Антонович глубоко уверен в том, что в АПК должны работать люди с высоким авторитетом, которые не дадут село в обиду и не позволят деградировать земле-матушке. Надо бы прислушаться. Много дельного можно услышать и взять в практику.
А. Карташова.
Отправить ответ