Стоiт гора високая, попiд горою гай, гай…Зэленый гай, густэсенкий, нэначе справдi рай!
Может и впрямь этот хуторок, в котором так голосисто поется этим двум женщинам, и есть их земной рай? Ой, не знаю, не знаю. Слушаю, как выводит первым голосом Клавдия Васильевна Рубанова и подпевает ей Елена Харитоновна Юлиянова, точно думается, что так поют именно в раю. А оглянусь кругом… Тяжко ж в таком раю, прости, Господи, хоть и называется хутор Вольно-Веселый. Воли у хуторян маловато, да и веселиться особо негде. Бывало, в клубе, звенели голоса не только хуторских певуний, а и любили сюда приезжать ансамбли из других поселений, из районного центра. А нынче клуб смотрит на собравшихся на сход вольновеселовцев пустыми или подслеповатыми глазницами разбитых окон. У Елены Харитоновны все это вызывает и боль, и досаду.
— Вы себе и представить не можете, какие голоса тут звенели. Баба Зина сергиенчиха, баба Клава румбетша, баба Фая, Валя Гусева, тетя Тамара Мокрушина… Эх, как они пели, — перечисляет по-простому, по-уличному имена хуторянок Елена.
Хоть бы библиотеку спасти, где мы собирались, чай пили, общались. А теперь я пацанву гоняю, которая только тем и развлекается, что на крыше клуба Интернет ловит. А что им еще делать?
За лавочкой, на которой примостились хуторские женщины, хмуро покуривают молодые парни. Они пришли послушать главу сельского поселения Николая Николаевича Бровина, который приехал, чтобы перед хуторянами и самому отчитаться, и земляков послушать. Ему их жизнь не безразлична, поскольку он местный. Здесь, как говорится, и родился, и рядился, и крестился. Каждая семья у него, как на ладони.
Молодые парни слушают, а все как бы со стороны. Говорят о том, что работы нет, хутор зарос дикой порослью, волки к подворьям уже подходят.
Ребятам вторят те, что постарше.
— Вон посмотрите, на повороте машины едут и не видят, кто на встречу движется. Чуть велосипедиста не сбили. Весь правый поворот в старых акациях, их надо срочно вырубать.
А кто ж будет все это делать?
До схода мы объехали с Николаем Николаевичем хутор, и глава признался, что гражданские чувства у хуторян тоже как будто заросли сорняком и дикой порослью.
А ведь, справедливости ради, надо отметить, что шаги местная власть навстречу людским просьбам, заботам делает, пусть небольшие, но реальные.
Едем по улице Короткой, которая еще совсем недавно была просто непроходимым участком. А теперь здесь сделана отсыпка; люди и машины свободно идут и едут к фельдшерскому пункту, к остановке. Отсыпаны и еще несколько участков дорог, по которым пройдет грейдер, и тогда совсем приятно будет передвигаться.
Дальше наш путь — мимо пруда. Николай Николаевич поясняет: «Мы здесь хотим сделать водозабор для пожарки. Но на все деньги нужны. Мы стараемся, чтобы хутор развивался. Вот остановку сделали, и этому радуемся, потому что детишки, когда здесь школьный автобус ждут, не будут мокнуть под дождем и снегом.
Прилично на хуторе выглядит ФАП, в котором сделан неплохой ремонт. Даже пандус установили, как и полагается. Площадку детскую собрали для ребятишек. Их в хуторе 14 человек, из которых пятеро — дошколята. Чтобы родители не беспокоились, надо ограждение поставить, но…
Понятно, о чем глава умалчивает. Металл на ограждения идет дорогой, а уверенности в том, что все это не растащат, нет.
Людей сельский мэр слышит. И о том, что надо охотников привлечь на волков, и о том, чтобы на опасном повороте поставить ограничитель скорости, и просеку вырубить, чтобы прогон скота обеспечить. Вот клуб бы восстановить…
Бровин разговаривает с предпринимателями, иногда ему удается привлечь их средства на развитие хутора. Это и фермер Вадим Анисимов, и предприниматель ООО «Корпорация Южный Альянс» Сергей Зуев, благодаря которому у жителей есть остановка.
Не отказываются выполнять работы и сотрудники местной администрации, хотя сил у них немного. В штате «работяг» двое — тракторист да косарь. А хуторяне не спешат с помощью.
Привезли гравий, и чтобы разбросать его на остановке, попросили местного жителя — Виктора. А он говорит: «Дайте мне три тысячи, тогда я поработаю». Пришлось своих людей из администрации привезти.
— Обидно, что люди инертные? — спрашиваю у Бровина.
— Да не в этом дело. Мы ж ради людей и призваны.
Но, конечно, хочется, чтобы молодые в своей жизни сами бы активность проявляли.
Разговорилась и я с молодежью. Знакомлюсь: Юра Пономарь. Живет с отцом-инвалидом. Закончил 9 классов и Красногвардейское училище. Получил специальность повара-кондитера. Когда на х. Макаренском работал, припас немного денег, купил здесь дом. Женился, родилась дочка. Но не сложилось. Юра уехать от отца не может, да и не хочет. Хутор свой любит, а работу ищет больше летом, когда на побережье продает то, что умеет сам готовить для отдыхающих. А до лета то шабашит, то подвизается «на сырах» или на клубнике у фермеров.
Николай Белоусов закончил вечернюю школу, получил профессию тракториста. Работал на том же х. Макаренском. Потом уехал в Краснодар. Теперь вот тетка в Питер зовет. И ведь уедет…
Вроде ребята неплохие, а огонька нет. Перспективы неясные, с мечтами тоже не «айс». Даже с девчатами как-то не ладится.
— Девчата есть,— затягивается сигареткой Юра, — но одни замуж не хотят, другие замужем.
А вот Паша Кочергин верит в любовь. У него девушка в станице Дондуковской, к которой он на свидание ездит на электричке. Мама Яна Кочергина сыном своим довольна. Он у нее послушный, работящий, настоящий хозяин в доме и на подворье. Сама Яна раньше работала в бригаде «на лопате» — зерно подгребала. Сейчас она дома носки внукам и племянникам вяжет. Мужа у нее нет, а потому Паша помогает ухаживать за кроликами, барашками.
Безмужних женщин на хуторе — «почти все». Рано женщины овдовели, как будто война пронеслась. Впрочем, войны не надо, когда водка в семью приходит, а то и еще что похлеще. Нет, криминала особого нет. Но два наркомана «выросли». Один, правда, уже в местах не столь отдаленных.
А многих болезни уложили на местный погост. Мужу Татьяны Кочергиной не было и 60. Рано ушли мужья певуний Клавдии Рубановой, Веры Петренко.
А как живется семейным?
— Да если лад в семье, то хорошо живется, — говорят хуторяне. — Песоцкие молодцы. Им едва по 30 годов, а с умом, строго к жизни относятся. Двое деток у них. Такие же молодые Гусевы. Олег дом хорошо держит, работает, а Юля хозяйством занимается. Поэтому Люба Гусева спокойна за молодых.
А если еще поглубже в историю хутора заглянуть, то при желании молодым есть с кого пример брать.
Не так давно в республике чествовали долгожительницу, маму Клавдии Рубановой Федору Степановну Румбешт. 105 лет в согласии с собой и совестью прожила эта женщина, оставив после себя добрую память. Всю жизнь трудилась в колхозе, ждала с войны своего мужа, с которым воспитали хороших детей, вырастили 7 внуков, 10 правнуков и 6 праправнуков.
О большом и добропорядочном роде Афанасовых тоже можно многое написать и рассказать.
— Наш папа пришел в сорок третьем весь израненный, — рассказывает Елена Харитоновна. Она уехала в свое время в Болгарию, но вскоре вернулась в родные края. Ее мужу Ангелу здесь нравится. Они держат барашек, выращивают картошку. В этом году на 7 тысяч продали. Пасеку держат, мед хуторяне охотно покупают.
О хуторе слагает свои стихи брат Елены — Петр Харитонович Афанасов.
«От моей убогой хаты не осталось и следа. Но родной Вольно-Веселый в моем сердце навсегда».
Да, не осталось следа от многих хат, из которых навсегда уехали Дубинкины, Зинченко… Всего 83 человека живет в хуторе. 14 детей: 5 дошкольников и 9 школьников.
На хуторе есть свой «староста». Сергей Петрович Сухацкий. Колоритная личность. Опершись о ствол дерева, он покуривает и все больше молчит. За плечами у него непростая судьба, но именно он помогает местной власти худо-бедно активизировать хуторян, вовлечь их в дела поселения. Он хорошо знает все хуторское хозяйство. К нему обращаются и по вопросам освещения, и по вырубке кустарников и старых деревьев. Не всегда получается договориться с острыми на язычок хуторянками.
Одна из женщин на хуторской «сходке» попыталась пожаловаться главе: «Николай Николаевич, надо бы деревья обрезать. А то был как-то ледяной дождь, и дерево прямо на колодец упало. Один «умник» мне посоветовал палочку взять и лед отбивать. Не дай Бог, опять обледенение, а деревья прямо на провода уже ложатся. Придавит меня, глядишь, прямо на диване”.
— А ты рядом палочку ложь. — Бабы заливаются смехом.
Другая поднимает вопрос о пастбищах.
— Все кругом вспахали, ни барашку прибить, ни травы взять.
— Да ты погляди, сколь той травы кругом. Заросли.
Трудно идет тема вывоза мусора. Власть сможет организовать эту услугу силами «Транссервиса». Но нужно заключить договоры, что не вызывает энтузиазма у вольновеселовцев.
— Да у нас же газа нет, а печки есть. В них мы сами мусор сожжем.
О газе мечтают все. А вот удастся ли объединить хуторян в стремлении жить комфортно? Чтобы газ пришёл на хутор, надо создавать кооператив. Тоже задача неотложная.
P.S. Получился, ли разговор на хуторе главы с населением?
Не знаю. Но он все же состоялся. Не формально, горячо люди благодарили за подсыпку дорог, за освещение. Их искренне радует этот шаг власти навстречу людям… А коль дороги улучшаются, то, может, быстрее будут делать свои шаги и сами люди.? Как союзники добрых начинаний, как полноправные партнеры, болеющие душой за общее дело, за возрождение родного хутора?
А. Визняк.
