Едва ли есть в районе другое такое поселение, которое бы насчитывало дюжину населенных пунктов. Чуть больше 15 тысяч гектаров земли Сергиевского сельского поселения занимали хутора Днепровский, Екатериновский, Карцев, Козополянский, Колхозный, Красный Пахарь, Курский, Михельсоновский, Тамбовский, Фарсовый, Шишкинский, в окрестностях которых несет свои воды речушка Сухая Балка. Село одно — Георгиевское. Уж не под «крилом» ли святого Георгия распласталась эта благодатная земля, расположенная на Закубанской наклонной равнине с долинами, изрезанными балками. Не знамо. А вот «крыловские крылья» действительно «аки птенцов птица» собрали вокруг себя и старых, и малых. Потому что Генеральный директор ООО «Георгиевское», депутат районного Совета депутатов, Сергей Борисович Крылов здесь добрый хозяин, для которого земля села Георгиевского — его родная земля. Ему нет еще и шестидесяти, 40 лет из которых он отдал ей, земле-матушке. Начинал в колхозе имени Мичурина, а последние полтора десятка лет возглавляет крепкое предприятие — ООО «Георгиевское». Здесь для жителей села и работа, и надежный тыл, и перспективы.
Умный, образованный, благородный человек. Землепашец и земледелец, ученый-агроном. Благотворитель. Человек старой закваски, но нового образца. Потому-то и люди к нему — с душой открытой. Верят и доверяют. И тут уж ничего придумывать не надо. Просто походи, журналист, от дома к дому и задай только один вопрос: «Где ваша опора, народ?». И тебе скажут: «Мы крыловские». Читай, «окрыленные».
«Крылов — он хороший»,— скажет одна из самых пожилых женщин села Георгиевского Тамара Гавриловна Свиргунова.
К ней первой мы и направились.
С горем пополам и советской властью
— Я родилась в общем-то здесь, но местность располагалась чуть пониже нынешнего села Георгиевского. В школу ходила на Сухую Балку. С горем пополам окончила семилетку. Когда немец пришел, я в первый класс ходила. Писали на газетах чернилами из бузины. Чёркали слова «Сталин», «Родина».
Тамара Гавриловна говорит тихо, сложив маленькие руки на коленях. Над простым прикроватным ковриком — ее фотографии. Подписаны: «Тамара Свиргунова — передовая звеньевая свекловичного звена». Под вторым фото — «передовая телятница».
Перехватив мой взгляд, бабушка объясняет:
— По семь гектаров свеклы выпалывали. Я-то сама из простой семьи. Отец мой, покойный Гаврюша, был ездовым. В сорок первом ушел на войну. Попал в Донецке в окружение. Там, в станице Тимофеевской, и сложилась его головушка.
Остались от солдата Гаврюши три письма, похоронка да слёзы. Сгинули по разным фронтам и шестеро его братьев.
Расплакалась она и накануне нашего приезда. Причина — все тот же Донецк. Отец воевал за Украину, а теперь, когда волей судьбы две дочки — Галя и Таня — остались жить там, Тамаре Гавриловне приходится опять плакать. Приехать детям на родную сторонушку не так просто.
Ей грустно.
— Родных уже никого не осталось. Все поумирали или погибли. Одна я болтаюсь.
С ней живет сын Ваня с невесткой. А другие две дочки — Света и Валя — живут недалеко. У всех семьи, дети. Всего у Тамары Гавриловны 13 внуков, 19 правнуков. В свои 88 лет она сохранила прекрасную память.
— Вы, наверное, вели образ жизни особый, что так прекрасно мыслите, сохранили живую интересную и колоритную речь. Муж-то был хороший?
Бабушка машет рукой.
— Ох, «хороший-прехороший»…
— Но ведь прожила с ним…
— А как не проживешь? Пятеро детей. Время было тяжелое. Спасибо колхозам, спасибо Советской власти, при которой и садики были бесплатными, и колхоз поддерживал. Без этого я бы детей не потянула. Работали, конечно, что там и говорить. Больше полутора месяцев в декретах не сидели. Закутаешь их — и в садик. Придешь, а они лежат все завернутые, как куколки. Часов в 10 утра иду их кормить. Потом — в обед и еще в три часа. Нам тогда норму немного снижали из-за детей. А все равно работы было много. И свекла, и кукуруза. Хозяйство, правда, было небольшое. Держали коровку, поросеночка да овечек три-четыре штуки.
— А сейчас люди держат хозяйство в селе?
— А как же. Де-е-ержат. Вот у наших (сын с невесткой — авт.) тоже две коровы. И у дочки Светы тоже две коровы.
— Тамара Гавриловна, вот сейчас, говорят, труднее жить, особенно молодежи.
— Да что вы? Сейчас ле-е-екше.
— Так ведь жалуются многие. Чего они жалуются-то, если легче стало?
— Эх…. Мы до зари вставали, и хлеб пекли, и стирали. А теперь она вон пришла, в машинку пульнула и руки не замочит. А у нас несчастного мыла не было. Золу процодишь, белье замочишь и — на работу бегом. Бывало, приду домой, а дети мои уже достирали и повешали белье. Я расплачусь: «Ой, де-е-еточки мои, чего ж вы наделали», а сама рада, что дети мне сочувствуют, жалеют. Бывало, начну белить хату, а машина уже гудит, на работу бежать надо. Бросала все и бежала. Пришла как-то домой и ахнула: кто ж это мне хату выбелил? Дети. Все в «звёстке». А им годков-то еще и семи не было.
— А сейчас много злых людей стало?
— А чего злиться-то? Мы-то раньше горе-не горе, а все — с песнями. Макухи — и то вволю не было. Я когда уже постарела, стала часто задумываться — как же наша мама с нами управлялась? Помню, она молочай в ступе натолкёт, три лепешки слепит, да на три раза по кусочку разделит. Я была как та свиристёлка, тощая. Хотя сил у меня было много.
Бабушку Тамару очень чтят все внуки. Она с ними обо всем разговаривает, ей все интересно.
— Лешка, внук, вчера пришел и жалуется, что они в футбол малышам проиграли. Да как же вы, тумаки, проиграли? — говорю я. — Они ж, малыши-то, кучей бегут и как мячики по полю катятся. Вот и забили вам.
Внуков я воспитываю, они ко мне приходят и приезжают, как родные дети. Подарки везут. Да всё слава Богу. Люди у нас на селе приветливые, все роднятся.
Я до нынешнего года силы имела еще в огороде возиться. Сейчас ножки сильно болят. А больше ничего не надо. И одежка есть, и покушать. Руки у меня крепкие, а вот ноги… Недавно упала. Поросенок выскочил, да за мою опорную палку зацепился. Я и повалилась. Больно, плачу, говорю ему: «Ну, куда ты бёг?» Сама ругаюсь на него, а злости нет. У нас все так — плохо ли, хорошо, а добром берут. Да хоть кого возьми. Люба Ткачева, Маруся Злобина… Да всех можно назвать.
Внук Тита
Виктору Егоровичу Зубкову — под 90.
Когда был молодым, его сверстники уговаривали уехать из Георгиевского в лучшие места.
— Я никуда не поехал. И где те ребята? Их уж на этом свете нет. А я живу. Так что я правильно решил: лучше быть бедным да живым, чем богатым и больным.
Начинал ездовым, работал скотником. Пережил почти всех бригадиров, пофамильно помню всех. Савельев, Симоненко, Шепеленко, Ширин…
Мы все старались, землю любили, спешили её до зимы попахать. Хороших механизаторов было много. Ничего плохого, только хорошее, могу сказать о Владимире Федоровиче Гавря. Его отец, Федор Пантелеевич, очень уважаемый человек. Володька-то немного прибаливает. Ему, как хорошему механизатору, дали «шифонер» (так называется кабина у большого трактора Т-70 — авт.). Работал хорошо, но, наверно, я так думаю, гербицидов нахватался, а они вредные для здоровья. Гаври держат землю, пруд, есть и пчелы. У Владимира трое детей. Сыновья работящие.
Родословная Зубковых уходит вглубь истории. Его дед Тит еще при Екатерине обзавелся землей в 30 соток. Жил в кубанском селе Коноково, что недалеко от Армавира. Потом продал землю и обосновался в Георгиевском.
— Мы живем как раз на земле дедов и прадедов, — поясняет Виктор Егорович. — У нас два пая имеются, так что не голодаем. Со мной дочка Таня живет, ее дети и внуки.
Большие и дружные семьи для Георгиевского — норма. Бывает, что старший ребенок уже сам зарабатывает на жизнь, а младшие только в ясли собрались. У Ларисы Викторовны Хмелявской, например, пятеро детей. Старший, Вадим, уже «рулил» из дома, когда мы завернули на Октябрьскую улицу. Вадим вместе с мамой ехал по своим делам. В домах все с утра разъезжаются. Остаются только старики. У Хмелявских тоже все соберутся только к вечеру. Дочка Вероника — в колледже, она будущий правовед. Диана учится в школе. А Анжелика с Тимофеем — в садике. Муж Ларисы Викторовны — Владимир — сыродел. Все втроем — на фото.
Дети веселые, старики не капризные
В селе Георгиевском проживают 40 детей от 0 до 18 лет.
Их здоровьем занимаются педиатры фельдшерско-акушерского пункта х. Тамбовского и приезжие педиатры участковой больницы ст. Дондуковской.
Остальное население села окружено заботой фельдшера местного ФАПа Ольгой Александровной Орлик.
Памятуя о том, что именно в здравпункте глубинки всегда можно найти полную информацию о жителях, мы первым и посетили недавно построенный ФАП. Ольга Александровна принимала беременную мамочку с двухлетним сынишкой и пенсионерку Елену Александровну Крылову, муж которой — Анатолий — родной брат Сергея Борисовича Крылова. А Надя — её невестка.
Бабушка Лена прямо с порога потянулась к младшему из рода Крыловых — внуку Сереже — и пожурила: «Бабка — с порога, а вас уже и след простыл». Малыш, не вынимая изо рта пустышку, растянул уголки губ в улыбке. Знает, что бабушка ворчит для порядка. Ребенок что-то буркнул, похожее на «дед».
— Дед твой уехал, что-то пилит где-то. Пилу взял и уехал.
Слушаю этот разговор ни о чем, а на душе как-то тепло стало. Все тут как будто друг другу родня.
Дети в селе Георгиевском болеют мало.
— Дети наши веселые и добрые, и старики не капризные, — говорит Ольга Александровна. — У каждого есть мой телефон. А сюда жители приходят чаще всего, чтобы давление померить, или что-то из лекарств купить. «Заоблачных» препаратов у нас нет. Но для первой помощи есть все необходимое.
Кстати, говорят, когда в Адыгее проводилась Всероссийская добровольческая акция «ДоброВСело», её участниками стали волонтёры-медики, посещавшие отдаленные села и хутора, в том числе посетили и село Георгиевское. А если нужна госпитализация, то этот вопрос решается быстро через Гиагинскую районную больницу.
— Два раза в месяц к нам приезжают терапевт и педиатр. Нет никаких проблем и с вызовом скорой помощи. Квалификация специалистов позволяет на месте сделать соответствующие назначения, взять анализ крови, сделать кардиограмму. Георгиевское, конечно, не рай. Но здесь нам комфортно, — говорит Ольга Александровна.
Почти у всех есть природный газ, есть магазин, каждый день привозят горячий хлеб. Есть прекрасная зона отдыха, которая стала собственностью всех жителей хутора. Прекрасный пруд, который георгиевцы все вместе решили не сдавать никаким арендаторам, действительно, теперь их. Собрались по пять тысяч рублей и забрали пруд для организации бесплатной рыбалки.
В центре, аккурат перед разваленным клубом, — яркая детская площадка, на которой резвятся дети.
Есть ли проблемы? А как же без них. Нужен новый клуб, который был выстроен еще до войны, а теперь развалился. Молодежь собирается на остановке. Не хулиганят, но и веселья от такого времяпровождения немного. А потому Георгиевскому нужен, как воздух, свой очаг культуры.
Сложности вызывает отсутствие автотранспортного сообщения между селом и другими населёнными пунктами. Автобус заходит только в хутор Тамбовский. Детишек в садик возят или на личном транспорте, или кто как приспособится. Школьников, конечно, доставляют на школьном автобусе, а вот взрослым мечтается о том, чтобы хотя бы утром и после обеда заходила в село маршрутка. Благо, что остановка в селе очень уютная, чистая, удобная. Её построили по инициативе местных депутатов.
В селе неплохо развиты хозяйские подворья. Почти все держат крупный рогатый скот, свиней и птицу. Огороды уже подготовлены к посадке. А кое-что уже дало свои всходы.
Всходы говорят о том, что жизнь продолжается.
Продолжается она и на семейной ниве.
Первая весна Захара
Сестра Сергея Борисовича Крылова — Люба — всю жизнь работала дояркой. У нее двое детей — дочка Люда и сын Сергей. Честно говоря, я чуть не запуталась в этих родовых ответвлениях Крыловых — Сергеев и Борисов здесь много. Например, двоюродную невестку Крыловых, Надю, я встретила в местном ФАПе. Она пришла со своим малышом на консультацию, поскольку находится в положении. Её сынишку зовут Сережей. Надя называет его Сергей Борисович Крылов-младший. Мужа Нади зовут Борисом, он работает в бригаде у Сергея Борисовича-старшего. Семья Нади и Бориса Крыловых живет в съемном жилье, но с рождением ребенка планирует использовать материнский капитал для приобретения собственного дома. Надя хочет развести хозяйство, когда будет своя крыша над головой. Прежде всего думают купить корову. Надя не коренная жительница Георгиевского. Приехала сюда за мужем и три года работала у Крыловых. Тут так и хочется вспомнить слова бабушки Тамары Гавриловны Свиргуновой, что все в селе породнённые. Кто по крови, кто — «окрыленные» ООО «Георгиевское». Дети взрослеют и тоже стараются осесть в ООО «Георгиевское». А малыши растут для перспективы.
…У сестры Сергея Борисовича Крылова — Любы — уже «агукает» внучок. Его мама, Люда Сапрунова, назвала малыша Захаром. Хорошее старинное имя. Это его первая весна. Так что расти, Захар, люби свою землю и береги свою малую родину, где погибли деды твоей бабушки Любы и где стоит небольшой памятник 14 героям, защищавшим село Георгиевское.
А. Визняк.
Отправить ответ